Уже первые шаги американского руководства после капитуляции
Японии показали, что оно стремится установить единоличный контроль над Японией,
игнорируя при этом как интересы других держав, так и задачи, сформулированные в
совместных решениях союзников, принятых в годы войны {946}. Как известно,
основным документом, который должен был определять политику союзных держав по
отношению к побежденной Японии, являлась Потсдамская декларация. В ней
предусматривались совместные действия всех союзных держав, направленные на
создание миролюбивой, демократической и независимой Японии. Однако правящие
круги США заняли позицию, враждебную духу сотрудничества.
22 сентября 1945 г. госдепартамент опубликовал заявление, в
котором был изложен политический курс США в отношении Японии. Через весь [368] документ,
названный «Основные принципы политики США в Японии в начальный период
оккупации», красной нитью проходила идея о преобладающих интересах США в этой
стране. В нем говорилось, что конечными целями Соединенных Штатов являются:
«а) гарантирование того, чтобы Япония не стала вновь угрозой
для Соединенных Штатов или для мира и безопасности во всем мире;
б) содействие конечному установлению миролюбивого и
ответственного правительства, которое будет уважать права других государств и
поддерживать цели Соединенных Штатов, как они отражены в идеалах и принципах
Устава Объединенных Наций...» {947}
По договоренности между союзниками оккупационные войска
подчинялись верховному командующему, назначенному Соединенными Штатами. Однако
в заявлении прямо указывалось, что хотя США и будут стремиться к проведению в
Японии политики, удовлетворяющей все союзные державы, но «в случае
возникновения расхождений между ними политика Соединенных Штатов будет
господствующей».
Интересами США был продиктован и раздел о взаимоотношениях
между оккупационными и японскими властями, в соответствии с которым занявший
пост верховного командующего генерал Макартур должен был «осуществлять свою
власть через японский правительственный аппарат и институты, включая
императора, в тех пределах, в каких это будет удовлетворительно способствовать
достижению целей Соединенных Штатов» {948}.
Таким образом, этот документ хотя и был составлен на основе
Потсдамской декларации, но содержал и такие положения, которые шли вразрез с
нею. Политика США была нацелена на то, чтобы, убрав наиболее одиозные фигуры в
правящей верхушке Японии, подчинить своему контролю японские монополии и
направить политическое, экономическое и социальное развитие страны в выгодное
для себя русло.
Обеспечение господствующего положения США связывали с тем,
что проводить оккупацию Японии, по крайней мере в начальный период, предстояло
исключительно американским войскам {949}. Макартур, формально считавшийся верховным
командующим оккупационными войсками союзников, на практике выполнял указания
лишь американского правительства и военного командования.
Высадка американских войск и последующее их продвижение к
пунктам назначения проходили в основном согласно плану «Блэклист» и практически
без сопротивления японских вооруженных сил или населения. Сначала темпы
оккупации были невысокими. Используя «передышку», правящая верхушка Японии
сделала все, чтобы сохранить позиции монополистического капитала. 14 августа, в
день капитуляции, японское правительство приняло решение «О чрезвычайных мерах
в области военных материалов, находящихся в руках армии и других организаций»,
по которому все списки и документы, касавшиеся военных материалов, подлежали
уничтожению, а огромные материальные ценности стоимостью около 100 млрд. иен по
тогдашним государственным ценам были распределены среди военно-промышленных и
других монополистических объединений. Когда основная их часть была роздана,
правительство 28 августа издало указ о запрещении дальнейшего распределения
военных материалов и об их изъятии. Парламенту было доложено, что только около
30 процентов их было изъято, однако действительную картину восстановить
невозможно в связи с уничтожением всех документов {950}. Правительство выплатило [369] военно-промышленным
компаниям свыше 10 млрд. иен в виде компенсации .за военные заказы, независимо
от того, были они выполнены или нет.
Усилия японской пропагандистской машины направлялись на то,
чтобы «создать представление у известной части народа, что Япония не разбита»,
а «сложила оружие по воле императора». «Оборонная стратегия» правящей верхушки
заключалась в том, чтобы до прихода оккупационных властей отстранить от власти
военных лидеров, позиции которых были дискредитированы в глазах народа,
представить их единственно ответственными за войну и принести «и жертву
победителям».
Утрату военной опоры правящая верхушка решила возместить
путем максимального укрепления своей второй опоры — высшей бюрократии,
государственного аппарата.
В день оккупации на улицах Токио и других городов появились
плакаты, утверждавшие, что капитуляция — всего лишь неприятный период в истории
страны, за которым последует подготовка к будущим победам. Никогда еще великая
Япония не терпела поражений, — было написано на одном из таких плакатов. — Нынешние
трудности — только ступенька к будущему. Сплотившись вокруг императорского
трона, продолжим борьбу...» {951}
В октябре 1945 г. американское командование установило
полный контроль лад важнейшими стратегическими пунктами Японии. Вся территория
страны была поделена на оккупационные зоны. В зону 6-й армии входили острова
Кюсю, Сикоку и южная половина Хонсю; 8-я армия занимала северную половину Хонсю
и Хоккайдо. Численность 8-й армии к этому времени составляла более 232 тыс.
солдат и офицеров, почти столько же было и в 6-й армии. Эти цифры оказались
значительно ниже намеченных, но отсутствие сопротивления со стороны японцев
позволило еще сократить количество войск. К концу года, когда штаб 6-й армии
был расформирован и управление всеми оккупационными войсками перешло к
командующему 8-й армией генералу Р. Эйчельбергеру, ему подчинялось (исключая немногочисленные
контингенты военно-морского флота) всего 241,5 тыс. солдат и офицеров {952}.
Одновременно создавались оккупационные органы власти. 2
октября 1945 г. директивой Макартура был учрежден штаб верховного командующего,
в котором наряду с чисто военными отделами (разведывательным, оперативным и т.
п.) организовывалось 10 отделов, ведавших различными областями жизни Японии:
экономический и научный, дипломатический, природных ресурсов и другие. Контроль
за выполнением приказов оккупационных властей на местах осуществляли
аналогичные службы штабов 8-й и 6-й (до конца 1945 г.) армий. Все они работали
в тесном взаимодействии с соответствующими учреждениями японского
государственного аппарата.
Управление Японией носило не непосредственно военный
характер, как это было в Германии, а осуществлялось косвенно, через японский
правительственный аппарат. С приходом оккупационных войск государственный строй
Японии претерпел минимальные изменения, у власти по-прежнему оставались те, кто
развязал и вел захватническую войну. Устранены были лишь наиболее
скомпрометировавшие себя политические и военные руководители. И хотя в
заявлении госдепартамента от 22 сентября 1945 г. содержалась оговорка, что
американская политика «заключается в том, чтобы использовать существующую форму
правительства и Японии, а не поддерживать ее», фактически Макартур взял под
защиту правящую верхушку страны {953}. [370] В то же время в условиях победы над силами
мировой реакции, фашизма и милитаризма американское правительство было вынуждено
пойти на проведение хотя бы некоторых демократических реформ.
4 октября штаб Макартура издал приказ, согласно которому все
законы, ограничивавшие гражданские права, подлежали отмене, а один из наиболее
одиозных органов режима — политическая полиция — распускался. 10 октября была
объявлена амнистия политическим заключенным Ч 320 тыс. человек полностью
освобождались от наказания, 37 тыс. были сокращены сроки наказания и 600 тыс.
человек были восстановлены в правах. Тогда же министерство внутренних дел
уволило несколько сот высших чиновников тайной полиции, большое число
полицейских было перемещено из одних префектур в другие {954}.
11 октября Макартур направил японскому правительству
директиву о проведении пяти крупных реформ: ликвидации абсолютизма,
предоставлении рабочим права на организацию профсоюзов, демократизации
экономики и системы просвещения, уравнении женщин в правах с мужчинами {955}. В
целях борьбы с идеологией милитаризма и великояпонского шовинизма было отменено
привилегированное положение религии синто. 15 декабря директивой Макартура
церковь была отделена от государства, запрещалось обожествлять императора и
государство. Большое внимание оккупационные власти уделяли перестройке
просвещения в направлении, выгодном США. С 31 декабря до составления новых
учебников отменялось преподавание в школах этики, истории Японии и географии.
Милитаристам и ультранационалистам запрещалось заниматься педагогической
деятельностью.
В первые месяцы оккупации США пытались ограничить японский
монополистический капитал. Макартур предложил японскому правительству
ликвидировать крупные монополии («дзайбацу») и запретил производить какие-либо
операции с их активами. Декартелизация экономики Японии в тот период отвечала
интересам крупного капитала США, стремившегося подавить бывших конкурентов.
Однако, опасаясь их чрезмерного ослабления, оккупационные власти вскоре
отказались от выполнения этого решения. Директивой штаба Макартура от 6 ноября
временно «замораживались» активы лишь четырех крупнейших компаний — «Мицуи»,
«Мицубиси», «Сумимото» и «Ясуда» {956}.
Штаб Макартура разрешил и поощрял деятельность политических
группировок, сформированных представителями различных слоев буржуазии и
помещиков. В большинстве это были немногочисленные организации, пользовавшиеся ограниченным
влиянием, и только две из них — прогрессивная и либеральная партии, выражавшие
интересы крупнейших монополий, действовали в общенациональном масштабе.
Политика оккупационных властей по отношению к японским политическим партиям
заключалась в том, чтобы поставить у власти те из них, которые изъявляли
готовность сотрудничать с США, а затем использовать «японское правительство и
самого императора как удобную ширму во всех сферах жизни Японии» {957}.
В то же время Коммунистическая партия Японии (КПЯ),
защищавшая интересы трудящихся, не встречала поддержки американской
администрации. Однако Макартур, изображая себя поборником «широкой демократии»,
[371]
формально не выступал против легализации КПЯ, хотя и считал, что ее
«деятельность и методы более подходят не политической партии, а «пятой
колонне», стремящейся распространить в Японии чуждую идеологию» {958}. Кроме
того, ого позиция в данном вопросе была продиктована и необходимостью считаться
с мнением Советского Союза и прогрессивной мировой общественности.
В начале октября в числе других политических заключенных
были освобождены японские коммунисты, и среди них руководители К. Токуда и
другие. 10 октября они опубликовали воззвание, в котором, в частности,
указывалось, что компартия будет стремиться к созданию демократической
республики, для чего необходимо искоренить милитаризм, сформировать подлинно
народное правительство, экспроприировать пустующие земли и передать их
крестьянам.
1 декабря 1945 г. начал работу IV съезд КПЯ — первый легальный съезд японских
коммунистов. Делегаты, представлявшие в то время 1083 члена партии, наметили
основные задачи борьбы и деятельности, утвердили устав и избрали новый состав
Центрального Комитета. Генеральным секретарем стал К. Токуда — один из
основателей партии, которого японская реакция продержала в тюрьмах почти 18 лет {959}.
Съезд предложил руководству социалистической партии Японии
создать единый народно-демократический фронт на следующих условиях: социалисты
перестанут игнорировать требования рабочих, будут соблюдать соглашения с
компартией и свободу взаимной критики. Но социалистические лидеры отвергли эти
предложения. В то время они фактически блокировались с буржуазно-помещичьими
группировками, хотя и утверждали, что их партия «отвергает капитализм и ставит своей
целью осуществление социализма» {960}. Достижению единства с коммунистами мешала и
фракционная борьба в рядах социалистов {961}.
Компартия Японии выступала в авангарде трудящихся масс,
требовавших принятия эффективных мер борьбы с хозяйственной разрухой,
недостатком продовольствия, топлива, жилья и другими экономическими
последствиями военного поражения. В то же время правящие классы использовали
экономические трудности для того, чтобы еще больше нажиться на страданиях
народа. Капиталисты под разными предлогами закрывали предприятия. В конце 1945
г. промышленное производство Японии составляло 28,5 процента довоенного уровня {962}. В
невиданных ранее масштабах расцвел «черный рынок». В результате сокращения
производства, демобилизации вооруженных сил и репатриации японских граждан из
бывших колоний и оккупированных территорий возникла огромная армия безработных
— около 10 млн. человек {963}.
Рост цен, ухудшение условий жизни вызывали недовольство
трудящихся, которые требовали радикальных изменений в общественной жизни.
Увеличилось число организованных выступлений. Они проводились не только под
экономическими лозунгами (повышение заработной платы, сокращение рабочего дня,
улучшение условий труда и т. п.), но выдвигались и политические требования.
Широкие народные массы добивались установления рабочего контроля над
производством, создания демократического [372] правительства, наказания
тех, кто вверг страну в пучину кровопролитной войны.
Под давлением демократических сил японское правительство
вынуждено было ввести трудовое законодательство. По закону о профсоюзах,
опубликованному в декабре 1945 г., рабочие и служащие получили право на
организацию профсоюзов, заключение коллективных договоров и стачки. К этому
времени в профсоюзах состояло около 330 тыс. человек, и ряды их быстро росли {964}.
Объединившись, рабочие еще более активно выступали против
увольнений, за повышение заработной платы, улучшение условий жизни. Они
решительно боролись и с теми владельцами предприятий, которые, взвинчивая цепы
на сырье и материалы, по существу, саботировали выпуск продукции. Разоблачая
саботажников, рабочие нередко устанавливали контроль над производством,
добивались увеличения выпуска продукции и повышения рентабельности предприятий.
Борьба рабочих за свои права сливалась с борьбой других
городских слоев, настойчиво требовавших разрешения в первую очередь
продовольственного кризиса, выявления скрытых запасов и установления над ними
общественного контроля. Повсюду создавались комитеты борьбы за демократическое
решение продовольственной проблемы {965}.
Ширилась классовая борьба в японской деревне. Во второй
половине 1945 г. было отмечено около 5 тыс. конфликтов между помещиками и
арендаторами. Крестьяне не желали больше мириться с неравномерным
распределением земли, высокой арендной платой и несправедливой системой
поставок.
Стремясь не допустить решения вопроса о земле самим народом
и слияния борьбы крестьянства с забастовочным движением рабочих и служащих,
японское правительство но указанию штаба Макартура вынуждено было провести
аграрную реформу. В декабре 1945 г. она была принята в виде «Закона о поправках
к закону об упорядочении сельскохозяйственных земель». Согласно новому закону
крестьяне могли получить лишь 40 процентов всей арендной земли (2 600 тыс. га),
да и то путем выкупа {966}. Такое решение проблемы встретило резкое осуждение со
стороны демократической общественности.
Все эти факты свидетельствовали о растущей политической
активности трудящихся масс Японии, которые вели решительную борьбу против
возрождения милитаризма, за демократизацию всей жизни в стране {967}.
Оглавление. Поражение Японии. Окончание Второй мировой