Древнейшее русское понятие для обозначения раба, как мы
видели, – челядин во
множественном числе – челядь.
Термин встречается в старославянских церковных текстах и также
используется в русско‑византийских договорах десятого века[244].
Другой древний термин – роб (иначе – раб ; в женском роде – роба, позднее – раба ),наводящийся в связи
с глаголом роботати. В этом
смысле раб является «рабочим» и наоборот,
В середине одиннадцатого века появляется новый термин – холоп, который можно сравнить с польским хлоп (в польском написании
chlop), «крестьянин»,
«крепостной». Протославянской формой было холп; в транскрипции, применяемой большинством
славянских филологов, – чолпы [245].По‑русски
термин холоп обозначал мужчину‑раба.
Рабыня постоянно именоваласьраба.
Рабство в Киевской Руси было двух типов: временное и
постоянное. Последнее было известно как «полное рабство» (холопство
обельно). Основным источником
временного рабства было пленение на войне. Первоначально не только солдаты
вражеской армии, но даже гражданские лица, захваченные в ходе военных действий,
обращались в рабство. С течением времени стали оказывать больше милосердия
гражданским лицам и, наконец, ко времени заключения договора между Россией и
Польшей, подписанного в 1229 г., была признана необходимость не затрагивать
гражданское население.
К финалу войны пленники освобождались за выкуп, если таковой
предлагался. В русско‑византийских договорах устанавливался потолок
выкупа, с тем чтобы исключить злоупотребления. Если не было возможности собрать
выкуп, пленник оставался в распоряжении человека, захватившего его. Согласно
«Закона судного людем», в подобных случаях работа пленника рассматривалась как
уплата выкупа и после покрытия такового в полном объеме пленник должен был быть
отпущен.
Правило должно было соответствующим образом соблюдаться по
отношению к гражданам государств, с которыми русские заключали особые договора,
как, например, с Византией. В иных случаях оно могло игнорироваться. В любом
случае важно, что «Русская Правда» не упоминает пленение на войне в качестве
источника полного рабства.
Согласно параграфу 110 расширенного варианта, «полное
рабство имеет три вида». Человек становится рабом: 1) если он по своей воле
продается в рабство; 2) если он женится на женщине, не заключив перед этим
специального соглашения с ее хозяином; 3) если он нанимается на службу хозяина
в должности дворецкого или домоуправителя без специального соглашения, что он
должен остаться свободным[246].
Что касается самопродажи в рабство, следовало соблюдать два условия для того,
чтобы сделка стала законной: 1) минимальной цены (не меньше половины гривны) и
2) платы городскому секретарю (одна ногата). Эти формальности предписывались
законом с тем, чтобы предотвратить порабощение человека против его воли. В этой
части «Русской Правды» ничего не говорится о женщинах‑рабынях, но можно
предположить, что женщина может продать себя в рабство, подобно мужчине. С
другой стороны, женщина не была наделена привилегией сохранения своей свободы
путем соглашения с господином, если она выходила замуж за мужчину‑раба.
Хотя это и не упоминается в «Русской Правде», из позднейшего законодательства,
равно как и из различных иных источников, мы знаем, что такой брак
автоматически делал женщину рабыней. Это должен был быть древний обычай, и
поэтому он не рассматривался как достойный упоминания в «Русской Правде».
В дополнение к главным упомянутым источникам рабского
населения, соглашение о продаже можно охарактеризовать как производный
источник. Очевидно, что те же формальности, что и в случае самопродажи, должны
были соблюдаться в случае продажи раба. Таким образом устанавливалась
минимальная цена на полных рабов. Не существовало минимальной цены на
военнопленных. После победы новгородцев над суздальцами в 1169 г. пленные
суздальцы были проданы по две ногаты за каждого. В «Слове о полку Игореве»
сказано, что если бы великий князь Всеволод принял участие в кампании против половцев,
последние были бы разбиты и затем женщины‑пленницы были бы проданы по
одной ногате, а мужчины по одной резане.
Никакой верхней цены на рабов не устанавливалось, но
общественное мнение – по крайней мере духовенства – было против спекуляции в
работорговле. Считалось греховным купить раба по одной цене и затем продать за
большую; это называлось «изгойством».
Раб не имел гражданских прав. Если его убивали, то
компенсация должна была выплачиваться убийцей его хозяину, а не родственникам
раба. В законах этого периода не существует регламентации относительно убийства
раба его владельцем. Очевидно, что господин нес ответственность, если он убивал
временного раба.
В случае, если раб «полный», то хозяин подвергался
церковному покаянию, но это была очевидно единственная санкция в подобной
ситуации. Раб не мог выдвигать обвинений в суде и не принимался как полноценный
свидетель в тяжбе. По закону он не должен был владеть какой‑либо
собственностью, за исключением своей одежды и иных личных принадлежностей,
известных как peculium в римском праве (древнерусский вариант – старица); не
мог раб и принимать какие‑либо обязательства или подписывать какой‑либо
контракт. Фактически же многие рабы Киевской Руси имели собственность и
принимали обязательства, но в каждом случае это делалось от имени их владельца.
Если в подобном случае раб не выполнял обязательства, его владелец оплачивал
убыток, если человек, с которым имел дело раб, не был осведомлен, что
противоположной стороной был раб. Если он знал о факте, то действовал на свой
собственный риск.
Рабы использовались их владельцами как домашние слуги
различного типа и как полевые работники. Случалось, что они были мужчинами и
женщинами, искушенными в ремесле, или даже педагогами. Они оценивались по их
способностям и оказываемым услугам. Итак, согласно «Русской Правде», размер
компенсации князю за убийство его рабов варьировался от пяти до двенадцати
гривен, в зависимости от того, какого рода рабом была жертва.
Что же касается окончания рабского состояния, оставляя в
стороне смерть раба, временное рабство могло закончиться после совершения
достаточного объема работ. Конец полного рабства мог наступить двумя путями:
или раб выкупал себя (что, конечно же, могли позволить себе немногие), или
хозяин мог отпустить своего раба или рабов волевым решением. К этому его
постоянно побуждала Церковь, и многие богатые люди следовали этому совету,
освобождая рабов посмертно в специальном разделе завещания.
Существовал также, разумеется, незаконный
путьсамоосвобождения раба – бегство. Многие рабы, как оказывается, использовали
этот путь к свободе, поскольку в «Русской Правде» есть несколько параграфов,
говорящих о рабах‑беглецах. Любой человек, давший приют такому рабу или
каким‑либо образом оказавший ему содействие, должен был подвергнуться
штрафу.
Киевская Русь. Оглавление.