В дореволюционной России в конце девятнадцатого и начале
двадцатого веков жизнь в городах в значительной мере отличалась от жизни в деревне.
В то время как европеизированные городские центры представляли современную
эпоху со всеми ее удовольствиями, техническими новшествами и интеллектуальными
возможностями, крестьяне в психологическом и культурном отношениях все еще жили
в условиях московского периода. Правда, дворянские усадьбы, построенные большей
частью в стиле «русский ампир», с их библиотеками, собраниями картин и так
далее, были подобны многочисленным оазисам европейской культуры, но их
потенциальное и реальное влияние, несущее цивилизацию, было более чем
уравновешено интеллектуальной и социальной пропастью между помещиками и
жителями деревень. Однако сама по себе деревня не осталась неизменной. Быстрый
рост образовательных возможностей и менее быстрое проникновение технических достижений
в сельские районы постепенно изменяли крестьянскую жизнь, особенно после
неудавшейся революции 1905 г., когда мелкие кредитные учереждения и общины
внесли большой вклад в материальный прогресс.
С точки зрения социологии существует много сходства между
Киевской Русью и царской Россией позднего периода: контраст между городской и
сельской жизнью представляет одну из важных параллелей между этими двумя
эпохами. Как в древней, так и в современной России города первыми испытывали
влияние новых культурных тенденций, в то время как деревни сильно отставали от
них. Пропасть между аудиторией Иллариона – людьми, «напоенными благодатью
книжного учения» – и жителями отдаленных сельских уголков, которые все еще были
неграмотными язычниками, была так же велика, как между городской элитой и
«темными людьми» деревень в конце девятнадцатого века. Экономически русские
города Киевской Руси жили в эпоху торгового капитализма и высоко развитого
гражданского права, в то время как сельские жители в отдаленных районах не знали
сложных экономических или финансовых сделок, кроме выплаты наложенной на них
дани. Города были великолепны с их пышными соборами и роскошными дворцами, а
деревням было нечего показать кроме своих бревенчатых изб. В сельских районах
церквей было мало. Хотя количество княжеских и боярских сельских усадеб росло,
их владельцы проводили там только часть своего времени, будучи более тесно
связаны с городами, нежели со своими поместьями; в результате последние едва ли
могли в тот период стать центрами культуры, за исключением того, что в
некоторых случаях они имели экономическую значимость. Таким образом, говоря о
быте русских в киевский период, необходимо разделять между городами и сельскими
районами. Мы знаем лучше городскую жизнь, потому что она оставила больше следов
в наших источниках информации. О сельской жизни известно мало, за исключением
того, что можно извлечь из фольклора. Кстати сказать, устное народное
творчество было одним из связующих звеньев между городами и деревнями, как
впрочем и между высшими и низшими классами. Эпические поэмы и волшебные сказки
(былины и сказки )высоко ценились как в княжеских и боярских
хоромах и в деревнях, и, насколько мы знаем, скоморох был желанным гостем и на
городском пиру, и на сельском празднике.
Киевская Русь. Оглавление.